Ко Каку Роу, сад ========> /кабинет Мибу/

сначала он примет ванну. горячий онсэн, расплавляющий мышцы и кости..
и, завернувшись в свежее юката, вернется в кабинет, рядом с которым (через комнату) сопит носом Укё.. Ория набирает номер домоправительницы...

- я прошу никого меня не беспокоить.. даже если случится конец света..

и вешает трубку.

девочка очнется максимум через час - уже перевалило за полдень.. но киотское небо не скажет..
дожди...

- любимые мной.. и столь тобой ненавистные.

перед ним - катана. должно быть, на неё и правда можно молиться...
Ория молится богам..
и просит...

легкой смерти..

без кайсяку...
он обезумел?

тонкое лезвие вакидзаси - у самого запястья..
спасибо, Хайо-сан.. за шанс вернуться.. и дожить. Укё-чан.. мне очень жаль..

рука чуть дрогнула - наискосок..
и, сложив ладони на колени (темная.. вязкая пачкает татами и хлопок - на две кисти неиссякающие раны), Ория смотрит, наблюдая за тем, как уходит дождь... столь ненавистный.. Им.

так... должно было быть..

--------
и не спрашивайте, я не обезумел, слегка свихнулся от перенапряжения. и от чувства вины.
обоснуй здесь есть, к слову.

бабочки сгорают, подлетев слишком близко к огню...

Ория опирается на ладонь, но вновь складывает руки. накатывающая слабость?... бред.

но такие, как он...
такие, как он, скрывающиеся в своем панцире и живущие в замкнутом мире из садов и фусума, умирают, как наркоманы.
увы, это так.

дыхание чуть прерывается.. мужчина закрывает глаза.

прости меня, Укё-чан...

эгоистично и подло. но кто сказал, что от друга (быть может, чуть больше?) человека, убивавшего без зазрения совести, можно ожидать благородства?
если это было испытание..
то он оказался слаб.

Мибу так тихо, как умирающий зверь, падает на бок. это было бы красиво..
должно быть, ему бы понравилось..
но он точно знает, что - нет..
руки не слушаются.. не слушаются и глаза.. тускло.

---

О-Сэй

девушка коротко кланяется гостю. они все узнают о воле хозяина.

- быть может, вы хотели бы выпить?

О-Сэй

домоправительница коротко кланяется, скрываясь за фусума.
и вновь появляется с подносом - кувшинчиком теплого саке и пиалой.

- могу я еще что-нибудь предложить вам?

О-Сэй

- я боюсь, он не сможет вас принять.

отрицательно покачав головой.
женщина, столько лет знавшая своего хозяина, и на этот раз не выдала своих эмоций.
лишь коротко вздохнула, но это бы можно расценить как сожаление о том, что этот юноша не сможет встретиться с господином.

юноша понравился ей.
и тихим, доверительным шепотом она пояснила... не стоит ему бесцельно ждать.

- сегодня у него важные гости, ему необходимо подготовить все бумаги..

он тихо смеётся, глядя на проблеск в дожде.. это солнце? но дождь не прекращается...

- Кадзу-кун...

терпкое прикосновение влажных капель. теряются в волосах..
и морок исчезает..

и охватывает отчаяние.
он.. оказался слишком слаб. даже хрупкая девушка смогла пережить... и переживет.

прости, что не позаботился о тебе..

тонкий ручеёк крови змеиным языком скользнул на энгаву.. на темных досках - почти неотличим от воды..

он хранил все письма, которые к нему приходили.. от одного человека, которому он посвятил.. свое ожидание?
несколько лет, зная, что возвращения не последует, он готовил комнату, выходил на закате встречать..
все домочадцы втайне жалели молодого господина.. но молчали, глядя, как по нескольку часов кряду он стоит у ворот, ожидая тот самый серебристо-белый "мейбах".
и вместо жизни он хранил письма. перечитывал новые и старые, трепетно, как лепестки сакуры, храня их в ладонях..

наверное, из-за плохой погоды ему становится холодно..
следовало включить печь..

храня тонкую улыбку на бледных губах, он уже не замечает, как, погружаясь воспоминания, плачет.

и за окном неожиданно расцветает сакура.. одним сполохом, яркий цвет на ветвях, подхватываемые ветром лепестки..
сакура - летом. ошеломляюще-красивая картина оживающего сада.. оживающего дома.
дождь лишь слегка приминает соцветия... и ветер подбрасывает лепестки.

он видит силуэт сквозь ресницы.. и кажется, что он узнает. по крайней мере, в мутных глазах мелькает какое-то смутное узнавание...
Мибу коротко улыбается, чуть извиняясь.

- ты.. вернулся.. прости, я не ждал тебя..

я не дождался.

голос хриплый и тихий. практически не слышно, что он говорит..

- видишь... сакура снова в цвету..

ему хочется сказать что-то важное.. что-то, что не было сказано за двадцать лет бесперерывного молчания.
но выходят только глупые фразы, достойные только лишь периода Токугавы.

ему бы хотелось поцеловать друга.. на прощание? быть может.
просто прикоснуться губами к губам, но он молчит. Казутака этого не оценит, а лишь посмеется над порывами старого друга..

старый врач только качает головой, неодобрительно цокая языком. из-за угла чинно вышла Тами-сан, хрупкая маленькая старушка, и резко побледнела..

- доктор-сенсей! я же просила вас хоть что-нибудь сделать! я же говорила, что это случится! разве вы не видели?

- Тами-сан.. поймите, не за всем способны уследить врачи..

он оборачивается и видит идущего следом молодого человека.

- юноша... - врач резко принимает спокойный и чинный вид, - что вы здесь делаете?

Мибу заносят в комнату, укладывают на футон и избавляют от одежды. легкий загар на его коже смотрится издевкой. пятна крови быстро вытираются губкой, молодого господина укрывают простынёй.

- но вы могли выписать ему успокоительные!

врач неохотно оборачивается.

- госпожа.. нужна ли коллекционеру разбитая ваза?