- ты знаешь..

Аматерасу милосердная, как же тяжело это говорить! как же... невыносимо...

он отвернулся, продолжая смотреть на дождь..
чтобы Укё не видела его слез.

- он не вернётся.

короткой фразой вырвать сердца.
им обоим.

- зачем тогда ты приехала сюда?

не то, чтобы я не хотел тебя видеть. хотел.
просто ты никогда не приезжаешь ради меня.
ты всегда пропадаешь в Киото, ищешь его - день за днем, ждешь..
ты всегда будешь ждать его...

и так ли отличаюсь от тебя я?

- Укё-чан всегда желанный гость в этом доме...

он обязательно напьётся.
обязательно.
где-нибудь в баре, чтобы самому себе не казаться алкоголиком.

чтобы создавалась иллюзия, что он ждет.
чтобы под невинный треп снять девчонку или мальчишку, забыться..
и под утро, чувствуя себя предателем, вернуться домой..

- мы теперь одни, Укё-чан.. одни..

тихо, неслышно прошептал он, глядя в дождь, обнимая несчастную девочку, поглаживая ее по волосам. за что она заслужила это? кто знает, как все обернется в конце.. кто знает, что им уготовано завтра...

- только ты не плачь. ему бы не понравилось.

и так небо... видишь? ...прорвало..

больно кольнуло, больно. тому, кто любил всю жизнь... придется соглашаться. снова.
и покоряться...
как в первый раз.. узнав про обручение...

- с его образом жизни тебя бы это не порадовало.. - неудачная попытка пошутить.

он все еще боится называть имя.

аккуратно укладывает девушку на футон..
подойдя к шкафу, выуживает из выдвижного ящика аптечку и нашатырь.. спокойно, словно растеряв себя по дороге от футона к шкафу, склонился над девушкой, крепко зажав в пальцах пузырек..
смотрит на ее хорошенькое личико...

- почему именно - он?

так тихо, что понять можно только по губам..
но Укё - в обмороке, и Мибу спасен. по крайней мере, на первое время.
подносит флакон к аккуратному носику..

- ты потеряла сознание..

он готов кидаться на каждого.
признал. признал поражение, признал - не уберег, не защитил, не укутал следы плотным снегом.

долгое молчание под шелест дождя..

- это я.. моя вина.

боль со временем утихнет.
она пролила все слезы, которые могла пролить...
и он не даст ей пролить больше.
все равно - не нужно ей знать о том, что ее жених - убийца..

- ты не знаешь.

и никакого выхода. ни-че-го..

он погиб в горящей лаборатории... официальная версия.
официальная.
нет шикигами, уничтожившего останки его брата.. нет шинигами, вогнавшего скальпель ему в живот..
и никогда не было Мураки, истекающего кровью в языках пламени..

- я мог кое-что исправить.

короткая улыбка.

поверь, Укё-чан, бОльшего я не скажу..

- моей ошибкой было послушание.

короткий вздох - обезоруживающая улыбка, лишающая его самого говорить обо всем, что случилось в памятную ночь.
обвинения будут.
всегда.

покорно замолчав, Ория рассмеялся, вытерев слезы, словно это были слезы смеха.
фарфоровый лицедей. кукла на ниточках.

- не плачь..

- мы сильны в своей слабости.

он осторожно положил ладонь на плечо девушки.
сквозь ткань остро чувствовалось ее тепло..

- все будет хорошо..

а слезы - как дождь.. не прекращаясь..

- не отчаивайся... ни гайдзинский Бог, ни Аматерасу не любят отчаяния. лучше... пойдём в святилище, помолимся за его душу..

обнимает осторожно, как хрупкую статуэтку, и поглаживает по голове, уняв свою скорбь.
слез больше не было, но разрушающая боль, тенью скользящая в глазах, выдавала всё..

- хочешь, мы сходим туда вместе?

- не смей говорить так, Укё-чан.

Ория заметно нахмурился, покачав головой.
даже в самые минуты отчаяния она не давала себе возможности оставлять синтоистские храмы, всегда приходила к алтарю, бросала монетку... хлопала в ладоши и начинала молитву - просто разговаривала со своим ками, просила его уберечь...

- что на тебя нашло? - он был похож на сурового старшего брата, раздосадованного непочтением к предкам. - или ты забыла, как быть сильнее горя?

он сам был достаточно силен, чтобы вновь не допустить слабость. не отпустить скупые слезы.