- За что? - с каким-то детским интересом Котори разворачивается к своему визави, не смахивая одну-единственную слезу, медленно ползущую по щеке.

Наивный... прекрасный... робкий... Почему ты отказываешь себе в своих желаниях?

- Ты в крови... - улыбается, - Можно я сотру её?

Не даёшься... но это не повод для любви или не-любви, не повод, что просить прощения.... это проста наша маленькая игра, где я - могу менять правила.

В руке - белый атласный платок, который слишком быстро пропитывается алой, липкой жидкостью с запах моря. Спокойная улыбка, прикрытые веки... И всё-таки что-то хищное, напряжённое в каждом движении.

Почему мне сейчас хочется его ударить? Потому, что между нами стена? Или потому, что ОН хочет, чтобы эта стена была?

- Ты будешь завтракать один.

И когда стёрто всё, до последней капли крови - прижимает платок к своему лицу. И снова платок становится ярко-белым. И когда он снова исчезает в складках одежды - на лице мелкой моросью кровавые капли, которые так быстро впитываются в белоснежную холодную кожу.

- Я уже поел. - улыбка и касание пальцев к оголённому плечу визави. - А ты - красив. И я хотел бы, чтобы ты остался со мной. Но ты строишь стены. А я их не люблю. Они опасны. Не всегда ты чувствуешь, где вырастает новая стена. А моей крови и так слишком мало, чтобы терять хоть каплю. - тихий смех. - Иди поешь. От тебя пахнет голодом.

Отредактировано Сии-Ра Котори-сан (2008-05-26 23:50:09)

- Да, я люблю молоко. - улыбается, берёт поднос из рук Хайо и ставит его на пол. Притягивает парня за плечи, и горячо выдыхает в самое ухо, - Спасибо.

Губы скользнули по скуле к губам, чтобы подарить лёгкий, как крылья бабочки поцелуй.

Отредактировано Сии-Ра Котори-сан (2008-05-27 00:49:16)

Наливает из кувшинчика в чашку молока и улыбается.

Странно, в этом мире осталось только три живых понятия. Это кровь, молоко и смерть... правда со смертью теперь тоже стали играть, сминая и подстраивая...Интересно, что будет с миром, когда исчезнет кровь и молоко?

Оголяет 10 сантиметров катаны, прижимая лезвие к запястью. Алый звонкий ручеёк, капля за каплей разбивался и растворялся в молоке. И то меняло цвет, становилось нежно розовым. Слегка дрожащими пальцами подносит чашку к губам и делает первый жадный глоток. Кровь уже не течёт. Раны больше нет. Ноль несколько капель на полу да на лезвии. И дыхание ровное, глубокое. И глаза распахнуты своими пустыми колодцами, топящими в себе свет.

- Ты пытаешься меня разгадать? - тихо смеясь, приподнимает подбородок юноши так, чтобы глаза в глаза. Точнее глаза Хайо в бездонные пропасти невидящих глаз Котори. - Я был бы рад стать твоей головоломкой. Чтобы ты разучился спать. - Нежно улыбается, - Чтобы ты не мог есть, чтобы ты забыл про течение этого грязного потока, названного миром, до тех пор, пока не сможешь провернуть ключ в этой замочной скважине...

Отстраняется от Хайо и запрокидывает голову, обнажая хрупкую белую шею с голубым пульсирующим узором вен.

- Я предлагаю тебе избавиться от меня сейчас. Рискнёшь? - голос тихий, немного хриплый, соблазнительный, уводящий во тьму подсознания и швыряющий в клетку фантазий. Не, этот голос должен был сказать другие слова.

Вздрагивает от поцелуя, немного выгибается в пояснице.

- Нравишься? Так говорят о новых шелках с вышивкой ручной работы. Так говорят о цветке сакуры, упавшем на ладонь. О людях говорят "люблю". Или "не люблю".

Руки ложатся на плечи Хайо.

- Пока - ты меня не любишь. Так почему не убить? И... - медленно опускаю голову, впиваясь пустотой в глаза визави. - Ты когда-нибудь убивал по-настоящему?

- Ты ничего не должен.

Минус один кирпич в твоей стене. Смотри, не полюби наши разговоры...

- Просто человек может узнать себя только шагнув за грань. Убив меня - ты шагнёшь. Если, конечно, всё сдаешь правильно.

улыбка. Не то тётлая, не то хитрая.

- Только ты уже опоздал. Сейчас я больше не хочу холодных поцелуев стали. Наверное, я ветер.

Недовольно хмурится.

- Что за бред, мотылёк? Ты выполнил свою часть уговора, и теперь ничего мне не должен.

И вот именно теперь выросла стена. Стена изо льда и бетона. Повеяло холодом. Даже небо на миг потемнело и солнце скрылось за тучей.

- Мне твои долги ни к чему.

Отредактировано Сии-Ра Котори-сан (2008-05-27 01:44:34)

- Потому, что я честен с собой. Не люблю заставлять себя делать то, чего я не люблю. И не люблю, когда делают то, чего я не прошу. - усмешка, - К чёрту благотворительность, ладно?

Почему? Почему ты такой же как все, мотылёк? Кормишь благодарностью до рвоты, возвышаешь её в своих глазах и упиваешься тем, что ты ДОЛЖЕН. Ты ищешь себе привязь... Почему, мотылёк?

- Долг... - отворачивается, позволяя Хайо наблюдать точёный строгий профиль белого лица, обрамлённого чёрными как смоль волосами, струящимися по плечам и ниже до самого пояса. - Это слово и понятие придумали лентяи и слабые, для того чтобы хоть что-то стимулировало. А после, долг стал проклятием всего человечества. Все на нём помешались, и добровольно стали рабами выдуманного явления.

Почему ты слушаешь и не слышишь? Потому ли, что не хочешь этого? Потому ли, что я сейчас - чужеродное тело в организме этой комнаты? В организме твоей жизни...

Котори встаёт, выходит на энгаву. С вызовом смотрит на солнце. Так, чтобы глаза в глаза. И будто испугавшись мрака, солнце снова спряталось за тучи. Совпадение. Как всегда - уместное, красивое совпадение....

Котори резко разворачивается, разрывая обьятья Хайо. До боли сжимает плечи юноши, притягивает к себе и целует. Довольно жёстко, настойчиво, но осторожно. Так, как скальпелем работают хирурги, как палач использует орудие пыток. Трепетно, но с уверенностью. И вот сейчас - мужчина, целовавший Дара вдохнул в него часть тьмы и холода. И жар. И вспышки света... Снова, снова круговорот безумных контрастов. Как часто Котори менялся? И отчего эти изменения?

Простить? Конечно, мотылёк... Только жаль, что ты не опустился на колени... Тогда бы ты свёл меня с ума окончательно...

И где-то глубоко внутри - довольная улыбка.

Отредактировано Сии-Ра Котори-сан (2008-05-27 02:19:08)

- Ты источник, - фраза брошенная в спину достигает цели. Это почти ощутимый толчок Хайо между лопаток. - Сколько в тебе этой боли?