- прости, но тебе придётся побороть отвращение хотя бы до тех пор, пока ты дойдёшь до футона.

холодный, спокойный голос - он смог взять себя в руки.
придерживая подмышки, он медленно ведет к энгаве, разве что не несёт...
зная о гордости друга, Ория никогда бы и не помыслил..

тихий шепот испуганной девочке - и через минуту приносят (смешно - в большой стеклянной кружке с кошками) теплый горячий чай для друга, и таз с горячей водой и полотенцем. Ория осторожно садится перед ним, и смачивает полотенце и прикладывает к губе. молча, действуя размеренно, словно даже привычно - хотя в последнее время обстановка с гостями была напряженной - проклевывались очередные междоусобные войны - и приходилось драться.
но, по правде говоря, насиловать еще никому в голову не приходило. а если и приходило - то каждый отступался. с угрозой предать тело и душу анафеме, так, кажется, говорят гайдзинские священники?

больно. Ория сдавленно шипит, когда горячее пахнущее лотосом полотенце прикасается к ране, и коротко, но объемно матерится..
и старается не наблюдать за другом.
даже исподтишка.

Ория коротко вздыхает и скидывает с плеч ткань. сложив полотенце (чтобы не размазывать кровь), скользнул по каплям, омывая заодно синяки и укусы.

"я слишком легко попался".

задряхлел. без постоянных тренировок и в приступе жалости к себе.
приступе, длившемся столько лет.
осторожно омыл бедра, морщась от саднящей тупой боли.
и то хорошо, что.. жив.

"это ненадолго".

внутренне усмехнулся и, вытерев ладони чистой еще частью полотенца, с раздражением швырнул его в таз.

- Кадзу..

короткий пристыженный взгляд. да. я оплошал. я...

- тебе не за что извиняться...

он холоден, как и раньше..
только во взгляде скользит какое-то странное смешение чувств.
ночь пахнет кровью и наркотиками. и легкий запах озона.
и - шелест дождя, приминающего лепестки сакуры.
Ория кидает взгляд на открытые сёдзи. чёрная кошка, тренькнув колокольчиком, остановилась на энгаве, сверля золотистым взглядом троицу.
короткий кошачий фырк - и под трель колокольчика сквозь лёгкий теплый дождь.. черный силуэт скрывается в других комнатах...

"Кадзу...."

губы невольно кривятся - почти незаметно дрогнули и снова спокойная четкая линия.
мягко обнимают кончик резного мундштука. долгая затяжка.

что-то внутри едва заметно надорвалось.

- я..

замолкает, медленно поднимается.
и снова принимает вид добродушного распиздяя с тонкой опасной гранью внутри. идеальный стержень под внешней расслабленностью - любимая, какая же любимая маска. только на секунду во взгляде мелькает отчаяние, когда он смотрит на друга. и то не более секунды.
та же простая улыбка Дару.

- ...пожалуй, принесу саке.

улыбка приклеилась к губам - и он спокойно идёт на кухню, составляет на поднос рюмки и саке. даже если никто не будет пить. на скорую руку набирает закусок..
Ория на мгновение застывает.
ему кажется - что стошнит.
но, положив чадящую пьянящий дым трубку, он только облокачивается на стол и закрывает глаза, сцепив зубы на обмотанном бинтами запястье.

один глоток саке.
запах лотоса не перебивает вкус крови во рту.
Ория морщится едва заметно и кидает взгляд куда-то в сторону, только чтобы не смотреть на визави...
Хайо размеренно курит.

и дом.. сонный, мёртвый, гнилой дом.
спит. размеренно и спокойно.

"Амида-буццу, для чего все это..."